[Admin]

В 1961 году Вагнер выдвинул свою кандидатуру на третий срок, хотя скандальные истории следовали одна за другой. Подкуп и коррупция разъедали, как язва, все звенья городского аппарата, начиная от клерков и кончая высокопоставленными лицами, окружающими Вагнера. Вымогательством и взяточничеством занимались руководители жилищного управления и высшие политические чины, чиновники налогового управления и судьи.

В разгар предвыборной кампании открылись грязные махинации в жилищном строительстве, на которых представители городских властей нажили десятки и сотни тысяч долларов. Один из приближенных Вагнера — член муниципалитета Линденбаум в канун выборов ушел в отставку, пытаясь замести следы.
Он выполнял роль связного между Вагнером и предпринимателями, которые финансировали мэра, получая взамен выгодные строительные контракты от городских властей. Дело дошло до того, что умудрялись брать взятки даже с тогдашнего диктатора Сан-Доминго Трухильо, заключая с ним сделки о поставке технической соли в Нью-Йорк.

Находящиеся в подчинении городских властей и мэра высшие чины полиции тоже не теряли времени даром: занимались взяточничеством, сами совершали преступления, покровительствовали домам терпимости, распространяли наркотики. Сенатор Джексон заявил в то время: «Профессиональные аферисты покупают судей, прокуроров, шерифов и местную полицию».

Подкуп и коррупция — обычные явления в политической жизни Нью-Йорка. Семилетнее правление администрации Вагнера не было исключением в этом отношении, однако демократы все же опасались, что Вагнер может провалиться на выборах.
Все же в конечном итоге ставленник Моргана Вагнер одержал на выборах верх над протеже Рокфеллера — генеральным прокурором Нью-Йорка Лефковицем.
Многие считают, что чашу весов в пользу Вагнера перевесила газета «Нью-Йорк тайме». Почему же она агитировала за Вагнера? «Другие кандидаты еще хуже»,— ответила газета в редакционной статье.
Нечего сказать, хороша характеристика политическим деятелям и всему политическому аппарату столицы американского капитала! Хорош «американский демократизм»!