[Тарас]

Справка:

Уровень глюкозы у взрослых в возрасте 20 лет и старше кол***ется от 5,5 до 10 ммоль/л. Утром, когда вы постились всю ночь, уровень сахара в крови самый низкий. Если уровень глюкозы выходит за пределы этого диапазона, он уже считается низким или высоким.

Голод - менее 5,5 ммоль/л

До еды - 3,8-7,2 ммоль/л

Через 1-2 часа после еды - менее 7,8 ммоль/л.


Время сна - 5,5-7,7 ммоль/л
Нормальный уровень сахара в крови у пожилых людей (старше 60 лет).
Нормальный уровень сахара у пожилых людей несколько отличается от уровня сахара у молодых людей.

Ниже приведены уровни глюкозы в возрасте 60 лет:

Человек без или с небольшим количеством хронических заболеваний (когнитивно функциональный)
Пост - 5,0-6,1 ммоль/л.
Во время сна - 5,0-7,8 ммоль/л.
Человек с множественными хроническими заболеваниями (легкие и умеренные когнитивные нарушения)
Пост - 5,0-7,8 ммоль/л.
Время сна - 5,0-10 ммоль/л
Лицо, проживающее в учреждении долгосрочного ухода (умеренные или тяжелые когнитивные нарушения)
Пост - 5,5-7,8 ммоль/л.

Во время сна - 6,1-10 ммоль/л.

То есть у здоровых людей повышение уровня СК после еды до 8 ммоль\л не вызывает удивления у врачей. ЭТО НОРМАЛЬНО!

Добавлено через 42 минуты
[b]На самом деле человек практически никогда не умирает от старости. Серьезные врачи говорят, что смерть наступает в результате только двух причин: или остановки сердца, или остановки дыхания. Оба обстоятельства чаще всего являются следствием болезней. Таким образом, целью любого медицинского вмешательства может быть только излечение конкретных заболеваний или хотя бы приостановка течения болезней. А если вам 70 лет и у вас нет серьезных диагнозов, то для медицинской профессии вы хоть и феномен, но не пациент, и никто не будет лечить вас от старости.

Существуют болезни, после которых организм не восстанавливается до исходного состояния. Хорошим примером могут быть инфаркты или инсульты. Человечество тратит колоссальные усилия на технологии восстановления больных после инсульта, однако физиологические повреждения настолько тяжелы, что редко когда можно мечтать о полном выздоровлении.

В таком случае на первый план выходит способность отслеживать риски будущих заболеваний и оценивать заранее эффективность предлагаемых препаратов. Речь идет о создании и введении в медицинскую практику прогностических биомаркеров будущего заболевания. Повышенный риск, измеренный общепризнанным биомаркером может в таком случае стать медицинским определением новой болезни.

Первым шагом человечества в этом направлении стало лечение гипертонии. Смертельные болезни сердца и сосудов известны с древних времен и всегда считались неизбежным результатом старения. «Утром же, когда Навал отрезвился, жена его рассказала ему об этом, и замерло в нем сердце его, и стал он, как камень», — написано в Библии (1-я книга Царств, 25:37, относится примерно к 650–550 годам до нашей эры). Те же заболевания до сих пор остаются ведущей причиной смерти в развитом мире. По состоянию на 2019 год почти каждая третья смерть (32 процента) на планете приходилась на сердечно-сосудистые заболевания. В середине прошлого века ситуация была еще более удручающей — каждая вторая смерть в США была вызвана инсультами и инфарктами.

Ключевую роль в медицинских победах над заболеваниями сердца сыграла судьба американского президента Франклина Рузвельта, который умер в поместье Уорм-Спрингс, штат Джорджия, позируя для официального портрета художнице Елизавете Шуматовой, незадолго до окончания Второй мировой войны. Глядя на ситуацию с высоты нынешних медицинских знаний, лечение болезни Рузвельта выглядит вредительством: президент умер в результате очевидной хронической болезни при как будто бы полном попустительстве врачей.

Во время предвыборной кампании, в 1932 году, в медицинских записях Рузвельта, представленных в избирком, можно найти данные об измерении давления 140/100 мм ртутного столба, что на тот момент не подразумевало медицинского вмешательства. В результате президент в качестве своего личного терапевта выбрал специалиста по ЛОР-заболеваниям, флотского медика Росса Макинтайра. Действительно глава государства жаловался на головные боли и проблемы в носоглотке, и логично было предположить, что такой специалист будет компетентен решать возможные медицинские проблемы.

С 1935 по 1941 год давление поднялось со 136/78 до 188/105. В это время, в 1940 году, Рузвельт открыл новый кампус Национального института здоровья в Бетесде, штат Мэриленд, недалеко от столицы США Вашингтона. Несмотря на повышающееся давление, специалисты считали президента достаточно здоровым для своего возраста, хотя уже в 1943 году ухудшение состояния президента было очевидно для окружающих.

В конце марта 1944 года, как раз во время планирования высадки в Нормандии, дочь президента Анна Рузвельт настояла на получении второго мнения от другого доктора. В результате кардиолог Говард Брун из госпиталя ВМС в Бетесде поставил диагноз «гипертензия, гипертоническая болезнь сердца и сердечная недостаточность». К сожалению, у медицины тех лет практически не было средств помощи таким пациентам. Рузвельту назначили дигиталис (настойку из наперстянки), что привело к определенному улучшению состояния. За травами последовало неудачное лечение фенобарбиталом — давление увеличилось до 240/130.

В феврале 1945 года глава США принял участие в конференции в Ялте, где вместе с Черчиллем и Сталиным решал вопросы послевоенного устройства мира. Лорд Чарльз Моран, личный врач Черчилля, заметил в своем дневнике, что «президент выглядит очень больным. У него все симптомы атеросклероза... Я бы дал ему не больше нескольких месяцев жизни». Доктор сокрушался, что «американцы не понимают, что это конченый человек. Его дочь считает, что он не болен, в то время как его врач ее поддерживает». Как и предрекал английский доктор, через несколько месяцев, 12 апреля 1945 года, Рузвельт умер от кровоизлияния в мозг с давлением 300/190. Смерть наступила в возрасте 63 лет.

Новый президент США Гарри Трумэн спустя несколько лет подписал законодательство о создании Национального института (современное название: Национальны й институт сердца, легких и крови) и о выделении начального финансирования в полмиллиона долларов для проведения 20-летнего эпидемиологического исследования риска возникновения сердечно-сосудистых заболеваний. В документе отмечалось, что «конгресс США признает, что болезни сердца и сосудов, включая высокое давление... являются национальной угрозой».

В то время, пока законодатели еще только уточняли формулировки будущего закона, правительство поручило Гилсину Мидорсу предложить программу будущих исследований. Несмотря на то, что первоначальным фокусом была ишемическая болезнь сердца, победило предложение собрать большую группу граждан, не отбирая ее по какому бы то ни было признаку. В таком формате впервые стало бы возможно определить факторы, регулирующие риски тех или иных заболеваний со временем.

Первую группу собрали с 1948 по 1952 год, включив туда 5209 жителей местечка Фремингем в Массачусетсе в возрасте от 28 до 62 лет. Выбор места определялся близостью к врачам-кардиологам из Гарварда, а также энтузиазмом жителей и опытом участия местных врачей в аналогичном исследовании по туберкулезу некоторое время назад. Женщин было несколько больше, чем мужчин, что уже само по себе по тем временам считалось революционным: в эпидемиологических исследованиях того времени женщин задействовалось либо очень мало, либо не задействовалось вообще. Данные об обращении в больницы фиксировались на основании больничных карт, в то время как данные о смерти пациентов собирались в результате изучения газет (в США принято публиковать информацию о смерти родственников в местной прессе), а также на основании отчетов врачей и судмедэкспертов.

Первые результаты исследования были опубликованы в 1957 году, через 10 лет после начала работы. Гипертензия, или высокое давление (выше 160/95), в четыре раза повышала риск смерти от сердечной недостаточности. Через несколько лет удалось выяснить, что и риск инсульта также растет у пациентов с гипертонией.