Международные альтернативные методы лечения.

[lanj]

Виктор Борисов: Ну, для этого существует объяснение. Кстати, это большая наука, называется она хронобиология, и трудно в эфире объяснить, что такое хронобиология. Но я думаю, что последователи этого течения существуют и в Америке, и в России, и в Европе, в том числе. Здесь основная цель - это восстановление правильной ритмики и деятельности работы клетки. Это давным-давно доказано, порядка 30 лет тому назад, но, к сожалению, это не нашло широкого распространения в практике. Эта методика называется методикой биохронотерапии. Де-факто невозможно навредить больному, используя эту методику. Это вот одна, вспомогательная часть общей методики, которая позволяет помочь больному адаптироваться к окружающему миру и восстановить утраченные функции.
Ольга Беклемищева: Но этот ритм у каждого свой или у всего человечества одинаковый?
Виктор Борисов: Абсолютно согласен с этим вопросом. Не существует двух одинаковых людей на планете. Представьте себе, каждая клетка нашего тела, как птенец в гнезде, имеет двухфазное, и даже каждый человек... Представьте себе группы клеток, которые находятся в спящем состоянии, и прилетала, положим, мама-птичка с червячком - птенцы проснулись, открыли клювики, получили часть своей пищи, а потом опять заснули. Человек в целом примерно такой же двухфазный или циркодантый ритм имеет, то есть полсуток он бодрствует, а ночью спит. Казалось бы, из одной клетки можно получить человеческий организм, и возникает вопрос: а почему каждая клетка не развивается самостоятельно? Вот как раз сбой в работе клетки, когда она начинает развиваться дико и самостоятельно, это и есть рак или, как называют ученые, "кара люксоринз", то есть "дикое мясо". Тогда клетка не подчиняется ритмике целостного организма. Ведь фактически организм - это симбиоз отдельных клеток, которые подчиняются быстрым ритмам человеческого организма.
Что такое быстрые ритмы человеческого организма? Это ритм дыхания, ритм пульса и ритм тремора, в сумме при сочетании определенных сигналов (это стало возможно только тогда, когда появилась более современная аппаратура) мы можем помочь клетке. Вы поднимаетесь по ступеньке, и кто-то поддержал вас за локоть - ведь вас не надо поднимать двумя руками, достаточно чуть-чуть поддержать за локоть. Вот методика биохронотерапии - это помощь клетке тогда, когда она в ней нуждается. Ведь физиотерапия не признана в Европе именно потому, что она не учитывает индивидуальные ритмы больного, а здесь вся техника работает в системе обратной связи: считываются сигналы и модулируется обратный сигнал только тогда, когда идет совпадение ряда факторов.
Ольга Беклемищева: Каких именно?
Виктор Борисов: Вдох, систола сердца и плюс систола тремора, когда клетка открыта. То есть не врач управляет системой физиотерапевтического воздействия, а организм больного управляет. И если в этот момент вы подумали о чем-то плохом и у вас участился пульс, естественно, прибор ответит так, что опять же на клетку будет воздействие в соответствии с вашим пульсом.
Ольга Беклемищева: Но эти приборы - вы их сами создаете?
Виктор Борисов: Нет, ну что вы. Это серийные приборы. Но есть приборы, которые приходится создавать, это идет уже десятки лет, и, соответственно, уже пятое или шестое поколение приборов существует. И действительно, мы участвовали в создании части приборов. Поэтому на стыке, на интеграции разных новых методик все происходит, а здесь основа - биофизика, а я терапевт, и, естественно, приходится прислушиваться к мнению и биофизиков, и радиоэлектронщиков, и системных программистов. Только на стыке наук современная медицина может работать.
Ольга Беклемищева: И, Владимир Трофимов...
Владимир Трофимов: Я собственными глазами видел и лечился на приборах, на которых есть модуль биологической обратной связи. И даже дома у меня такой прибор есть. В трудные времена к нему подключаешься, два-три сеанса - и чувствуешь ощутимое улучшение самочувствия.
Ольга Беклемищева: Дай Бог, как говорится. Виктор Александрович, а как вы для себя определяете границы, когда нужно применять вашу методику, а когда лучше пользоваться стандартными методами?
Виктор Борисов: Знаете, это неотделимо. Вообще, я - стандартный врач, давайте начнем с этого, я имею порядка 12, а может быть, 15 медицинских специальностей, притом базовых. Но когда меня спрашивают: "Кто вы?" - я говорю: "Я настоящий советский врач, никакой я не колдун, чтобы не было таких мыслей". Не получается у меня с колдовством, к сожалению (смеется). Мне, наоборот, было бы приятнее, если бы меня таким считали, потому что это проще. А здесь приходится знать много для того, чтобы понимать. Реабилитолог - это врач, который понимает любую болезнь, должен осознать, что это за болезнь, подумать о том, как помочь. На самом деле, я считаю, это одна из самых сложных дисциплин современной медицины.
Ольга Беклемищева: То есть вы не ставите границы: вот этого больного я возьму, а этот пусть сначала полечится у традиционных врачей?
Виктор Борисов: Так я и есть традиционщик. Только другой вопрос, что, так как я работаю в санатории, естественно, я занимаюсь реабилитацией. Любой санаторий - это часть реабилитационного процесса. Но я понимаю и то, что делают люди в госпиталях, в клиниках и так далее, я сам там работал, 12 лет отдал одной клинике, еще 20 лет - другой клинике и так далее. И я этот процесс прекрасно понимаю.
Ольга Беклемищева: Это очень хорошо. Я чувствую, что нам не удалось донести еще до слушателей, на самом деле, как все это выглядит, чем вы занимаетесь, поэтому я попробую сама описать, как я это наблюдала у вас в клинике. Вы вводите онкологическим больным некое лекарство, потом при помощи таких синхронизаторов облучаете опухоль лазерным светом, и те люди, которых я наблюдала, начинают выздоравливать. Вот насколько я правильно передала и что все-таки за этим стоит?
Виктор Борисов: На самом деле это сложно. Давайте в качестве шутки я расскажу следующее. Мне однажды позвонил один очень высокопоставленный человек (сначала его секретарь, а потом он сам) и попросил меня в течение двух минут объяснить методику воздействия. Честно говоря, для меня это полный шок, потому что рассказать в течение двух-трех минут, что это за методика воздействия, учитывая мой 40-летний стаж, - это свалить все в кучу. Попытаюсь простыми словами сказать. Удалось объединить два совершенно уникальных метода лечения. Опять скажу о восстановлении, мы не преследуем цель вылечить больного, а преследуем цель - восстановить фактическое здоровое пациента, не среднестатистическое. Огромная разница между среднестатистическим и фактическим здоровьем пациента.
Удалось соединить две достаточно безопасные методики лечения - это биохронотерапия плюс фотодинамическая терапия. Родоначальником фотодинамической терапии, как все знают, является Шнайдер, американец, который изобрел этот метод в 1942 году, и он обратил внимание, что опухолевые клетки накапливают препарат, который мы вводим тем или иным способом в организм. Ну, грубо говоря, сидит за столом компания людей, кто-то из них обжора, и пока остальные обсуждают новости, этот обжора успевает съесть все на столе. Это и есть опухоль. Скорость обменных процессов в ней колоссальная, поэтому опухоль "поедает" в первую очередь питательные вещества. Дальше под воздействием света эти вещества активируются и, грубо говоря, вместо питательных превращаются в ядовитые.
Ольга Беклемищева: А что это за вещество?
Виктор Борисов: В нашем случае это хлорофилл. Каждый день мы потр***яем колоссальное количество хлорофилла, мы можем съесть тазик салата и благополучно сходить в туалет, даже не вспомнив о том, что мы его съели. Но нашими учеными в 1992 году синтезировано было активное начало хлорофилла, то есть хлорин Е-6. Он выпускается у нас в России в трех формах, вернее две формы в России и одна в Белоруссии. Они уже, слава Богу, давным-давно сертифицированы, эти препараты, и широко применяются. Только отличием методики, которую я использую, главным отличием является то, что я ввожу эти препараты под воздействием прибора биохронотерапии.
Ольга Беклемищева: Важно не только ввести, но и ввести вовремя, да?
Виктор Борисов: Абсолютно верно, вовремя, когда клетка нуждается в помощи.

[lanj]

Ольга Беклемищева: А сейчас с новостями от Евгения Муслина Вас познакомит Дмитрий Морозов.
Японские исследователи разгадали одну из таинственных закономерностей алкоголизма. Они сумели впервые идентифицировать объективные физические различия между людьми, которые легко пьянеют и которые способны без особых последствий выпить довольно много алкоголя. Это открытие позволит точнее оценивать действие медицинских препаратов на того или иного пациента.
Исследование, о котором идет речь, проводилось совместно сотрудниками Осакского ун-та и крупной промышленной фирмы ХИТАЧИ. После одной-двух рюмок спиртного ученые проверяли у участников эксперимента интенсивность кровоснабжения участков мозга, "заведующих" зрительными функциями. При этом оказалось, что у людей с низкой толерантностью к алкоголю кровоток существенно усиливался, а у лиц с высокой толерантностью практически не менялся. Кроме того, у легко пьяневших людей наблюдалась нехватка энзимов, разлагающих алкоголь на безвредные вещества, и они испытывали мучительное похмелье от остатков уксусного альдегида.
Метод оптической топографии мозга, разработанный фирмой ХИТАЧИ и использованный в этом исследовании, позволяет непосредственно проверить реакцию мозга не только на алкоголь, но и на другие химические вещества и медицинские препараты. В перспективе это позволит синтезировать эффективные лекарства, предназначенные для конкретных больных с учетом их индивидуальных физиологических и генетических особенностей.
В бедных и развивающихся странах можно резко снизить смертность от пневмонии и диареи, от которых ежегодно погибают 3,5 миллиона детей, очень простым и дешевым способом - побуждая людей мыть руки с мылом. Это экспериментально подтвердило исследование, проведенное в Пакистане, в Карачи, американским врачом Стивеном Люби и его сотрудниками из Центра по контролю и профилактике заболеваний США и опубликованное в британском журнале ЛАНЦЕТ.
Д-ру Люби выделили городской район, в котором проживали 600 семей, и всем этим семьям санитары стали еженедельно в течение года раздавать мыло и проверять у них чистоту рук. 300 аналогичных семей, не получавших мыла и не посещавшихся санитарами, служили, так сказать, "контрольной группой".
Последующая проверка показала, что мыло и чистые руки снизили заболеваемость пневмонией на 50, а диареей - на 53%.
"Наши данные показали,- подвел итоги исследования д-р Люби,- что регулярное мытье рук мылом - весьма эффективное средство борьбы с двумя основными причинами детской смертности во всем мире, так что подобную практику желательно распространить на сотни миллионов семей".
В Миннеаполисе состоялся Всемирный ветеринарный конгресс, на котором несколько тысяч специалистов из 40 стран обсуждали методы борьбы с "агротеррором", с потенциальным использованием террористами животных для распространения смертоносных болезней.
Как отметил генеральный директор Всемирной ассоциации здоровья животных, базирующейся в Париже, Бернар Валла, агротерроризм чрезвычайно опасен, так как животные могут служить резервуаром для множества опасных болезней, в частности, для птичьего гриппа, сибирской язвы и бешенства. Другие патогены, например, вирус ящура, если его не удалось обнаружить в течение 24 часов, могут принести колоссальные убытки, нарушить снабжение целых стран молоком. Барнар Валла призвал к глобальной координации усилий по предотвращению и диагностике заболеваний сельскохозяйственных животных.
Д-р Корри Браун из ун-та штата Джорджия продемонстрировала участникам Конгресса список болезней скота, способных поражать и людей, обнаруженный в афганской пещере и недавно рассекреченный правительством США. "Нам известно, что имеется немало террористов, готовящих такого рода диверсии",-сказала профессор Браун.
Ольга Беклемищева: Спасибо. И у нас есть слушатель на линии, Анатолий из Москвы. Здравствуйте, Анатолий, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте. Я бы хотел уважаемому доктору задать вопрос как неврологу. Каковы перспективы реабилитации больного рассеянным склерозом, грозит ли ему полная неподвижность?
Виктор Борисов: Ну, по радио сразу не скажешь. Больной не слепнет?
Слушатель: Да, у меня потеря зрения резкая, в общем-то.
Виктор Борисов: Какой объем движения у вас остался?
Слушатель: Сильный парез нижних конечностей, а руки нормальные. Ну, передвижение, конечно, затруднительно, я хожу, но...
Виктор Борисов: Но вы можете преодолеть расстояние в квартире...
Слушатель: Да, я хожу в магазине даже.
Виктор Борисов: И как долго у вас сам процесс?
Слушатель: Вы знаете, мне было 46 лет, и профессор Штульман в Первом Медицинском поставил мне диагноз "вероятный рассеянный склероз". У меня клиника такая: меня бросает из стороны в сторону, "пьяная походка", в общем, он прав был, хотя мне иногда и другое ставили, болезнь Штрюмпеля, например. Но при Штрюмпеле не бывает такого бросания из стороны в сторону.
Ольга Беклемищева: Спасибо, Анатолий. Виктор Александрович, можно кратко ответить? Мы же не можем консультировать по радио.
Виктор Борисов: Ну, мне первое, что нужно, конечно, выписной эпикриз и ваша рентгенограмма. Приезжайте - посмотрим, подумаем вместе.
Ольга Беклемищева: Спасибо. Поймите, уважаемые слушатели, доктор, не видя вас, не может сказать наверняка, что с вами происходит. И следующий слушатель - это Павел Иванович из Ленинградской области. Здравствуйте, Павел Иванович.
Слушатель: Виктор Александрович, у меня такая ситуация, довольно сложная. У меня сейчас метастазы в позвоночнике.
Виктор Борисов: На каком уровне?
Слушатель: Не знаю, на каком уровне. В 2004 года у меня заболела нога, целый год я ходил к невропатологам трем, лечился в поликлинике. В феврале месяце 2005 года я попал в военный госпиталь, пролежал там месяц, и мне установили диагноз "метастазы в позвоночнике, рак, аденома предстательной железы". Рака предстательной железы не было, меня снова положили в госпиталь, туда же, лежал в апреле - установили "метастазы в позвоночник, рак костей и рак почек". Рака почек нет, липа. В конце концов, я попал в онкологический институт у нас в Ленинграде, на Песочной, и там мне установили, что метастазы были от рака щитовидной железы, которую у меня вырезали в 2000 году. Теперь, в конце концов, меня облучили, операцию щитовидной железы не сделали. А я ложился туда, чтобы вырезали остатки щитовидной железы и чтобы меня направили в Обнинске, там только лечат мою болезнь.
Виктор Борисов: Абсолютно правильно.
Слушатель: Я принимал там 8 или 10 доз облучения, теперь меня выгнали, то есть выписали, и я лежу дома сейчас и не знаю, что делать. Правда, мне назначили химиотерапию, а в нашем районе нет онколога вообще.
Ольга Беклемищева: Павел Иванович, то, что вы рассказываете, это ужасная реальность, к сожалению, современного здравоохранения. Виктор Александрович, можно что-то посоветовать по радио, не видя больного?
Виктор Борисов: Он совершенно точно сказал, ему надо было обратиться в Обнинск, и Обнинск принимает всех, на самом деле, всех больных, независимо от пола, возраста, если есть показания.
Ольга Беклемищева: То есть можно даже без направления от районного онколога.
Виктор Борисов: Там есть поликлиника.
Ольга Беклемищева: Павел Иванович, воспользуйтесь этим, приезжайте в Обнинск. И следующий звонок - Валерия из Московской области. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте, уважаемый доктор. Моему супругу предложили сделать диагностику на онкологию по волосам - как вы на это смотрите? Это, наверное, новейший способ, биологорезонансный - по-моему, так это звучит. И доктор, которая проверила по волосам, сказал, что шесть лет назад якобы какие-то онкологические клетки якобы были найдены. Супруг теперь переживает, я его успокаиваю. Как быть?

[lanj]

Ольга Беклемищева: Спасибо, Валерия, за вопрос. По-моему, вы попали к какому-то шарлатану, явно не специалисту.
Виктор Борисов: Вы, извините, я точно не знаю эту методику. Если бы вы меня познакомили, я был бы рад познакомиться с новым методом диагностики. Честно говоря, я второй раз слышу об этом методе. Приезжайте, расскажите, мне интересно самому.
Ольга Беклемищева: И Петербург, Игорь Васильевич, добрый день.
Слушатель: Добрый день. Я болею 1,5 года, в октябре сделали первую операцию - 4-ая стадия, 5,6 миллиметра меланома на спине. И были два узла - метастазы в правой подмышке. Через месяц сделали вторую операцию, убрали 20 узлов. После этого с января я принял 70 уколов реоферона 3 миллиона. После этого выросла снова на том же месте, на месте 15-сантиметрового шва, новая шишка - где-то 3 сантиметра. Ее убрали через месяц, было это месяц назад. Была третья хирургическая операция, и параллельно подмышкой тоже убрали узел оставшийся, и оказалось, что он отрицательный, нет в нем метастаз, а это - положительная. И нужно принимать реоферон или не нужно, нужно ли делать или нет что-то - в совершенно беспомощном состоянии в смысле реабилитации. Нужно ли принимать элеутерококк и все вот эти сборы из 16 трав или не нужно. Вот никто не хочет взять на себя ответственность и сказать, как надо лечить, как будто я первый больной.
Ольга Беклемищева: Спасибо, Игорь Васильевич. На самом деле, действительно так.
Виктор Борисов: Я уже говорил о этих проблемах, и то, что касается Игоря Васильевича, посмотрим, ради бога, подумаем, что ему назначить. Каждый больной - это целый мир, это индивидуальность. Нет двух одинаковых пациентов, тем более не могу я лечить по радио.
Ольга Беклемищева: Уважаемые слушатели, пожалуйста, учтите это - доктор не может лечить по радио, мы можем только рассказать об общих принципах методики и, если вы нас попросите, как найти. И следующий слушатель - Сергей из Петербурга. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. У меня вопрос к доктору. У нас оказалось очень большое количество населения в пятнах загрязнения чернобыльского взрыва, и многие люди уже заболели, многие умерли. Те же меланомы наблюдались. Что вы посоветуете тем, кто оказался в этих пятнах чернобыльского загрязнения?
Виктор Борисов: Ну, средств профилактики для людей, попавших в зону чернобыльской н***агоприятной ситуации, достаточно много. На самом деле, начиная от флавоноидов и кончая витаминотерапией и так далее - для того чтобы определить тактику, достаточно сделать иммунограмму и посмотреть, что у тебя депрессировано, и отсюда начинать. Иммунограмма делается в Институте Склифосовского, пожалуйста. И там можно использовать любой иммуномодулятор, но следить за своим здоровьем просто обязательно.
Ольга Беклемищева: И следующий слушатель - Сергей Николаевич из Москвы. Здравствуйте, Сергей Николаевич.
Слушатель: Добрый день. Уважаемый доктор Борисов, вот есть такая методика Виктора Николаевича Шевченко - смесь постного масла с водкой в отношении 30 к 30, брошюрки. Знакомо вам это дело?
Виктор Борисов: На самом деле мне знакомо это дело, и я вам скажу, что при достаточно критическом отношении мне достаточно понятно, как это работает. Если вы познакомитесь с работами Ревича, американского ученого (в Америке существует Фонд Ревича, у нас книга издана "Человек, который лечит рак"), - основа заложена в работах как раз профессора Ревича. Но не всегда это помогает. Скажем, это реальное сочетание работает только при изменении РН-среды. Прочтите, я вам советую, книгу Ревича, и вам станет достаточно понятно, в каких случаях эта методика действительно помогает.
Ольга Беклемищева: Москва, Вячеслав, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Вопрос, который, видимо, всех интересует, - достоверность диагностики. Первое, насколько биопсия достоверна? Второе, не является ли сама по себе биопсия как бы толчком и генератором для дальнейшего развития этого процесса? И третье, жестко ли связан коэффициент ПСА (простата-специфический антиген) с наличием онкологического процесса? Спасибо.
Виктор Борисов: Отвечая на последний вопрос, скажу, что эффективность этой диагностики порядка 70 процентов. Возвращаясь к биопсии, должен сказать, что это наиболее реальный и наиболее эффективный метод диагностики. И на самом деле это диагностика выбора, потому что мы иногда не можем прийти к диагнозу, не имея результатов биопсии, соответственно, и к лечению, к тактике лечения, к дальнейшей хирургической тактике, и химиотерапевтической, и так далее. А провоцирует ли биопсия дальнейшее развитие или не провоцирует - это вопрос спорный. Представьте себе, что после биопсии вам сделали операцию и удалили эту опухоль, значит, провокационный момент просто отсутствует; а в случае неоперабельных ситуаций, положим, назначили химиотерапию. Мне трудно говорить об этом, но я думаю, что это диагностика выбора, это самая оптимальная диагностика.
Ольга Беклемищева: Я думаю, что гораздо лучше знать, чем не знать, даже если есть какой-то небольшой риск. Ну, без риска ничего не бывает.
Виктор Борисов: Абсолютно верно.
Ольга Беклемищева: И следующий слушатель - это Владимир из Москвы. Здравствуйте, Владимир, мы вас слушаем.
Слушатель: Добрый день. Все ли новообразования, например, фибролипомы, опухолевые, подлежат удалению или не все? И насколько нужно их удалять?
Виктор Борисов: Это опять же зависит от конкретного случая. И решает в первую очередь то, насколько они малигнизированы или они приобретают характер онкологический. Но решает это в первую очередь ваш врач-онколог и диагностика, которая вам проведена, все на базе этой диагностики решается. Потому что во многих случаях это деформирует не только ваш внешний вид, но и мешает правильному функционированию внутренних органов.
Ольга Беклемищева: Спасибо, Виктор Александрович. И следующий слушатель - это Дмитрий из Москвы. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Виктор Александрович, у мен лимфосаркома. Вот сколько ни обращаюсь к врачам - неизлечимо.
Виктор Борисов: Сколько вам лет?
Слушатель: Мне 66 лет.
Виктор Борисов: А сколько лет у вас лимфосаркома?
Слушатель: В прошлом году определили, в августе месяце.
Виктор Борисов: Если она имеет хроническое течение, я знаю человека, у которого больше 50 лет лимфосаркома, и он не умер до сих пор. Все зависит от ее течения, агрессивности процесса.
Слушатель: Виктор Александрович, а вы сможете как-либо помочь или где-то обследоваться у вас можно?
Виктор Борисов: Первый ваш путь - это онколог. Мы же работаем в санатории. Если не трудно, привезите заключение и результаты биопсии - и пожалуйста, дальше к нам.
Ольга Беклемищева: Я хотела бы обратить внимание на то, что Виктор Александрович работает с больными, которым диагнозы ставит и предварительное лечение проводит не он. То есть здесь нет таких подозрений, что человек сам рассказывает вам: "Ах, батюшки, у вас рак". Нет, обычно бывает такая ситуация, что люди долго лечатся, а потом попадают к Виктору Александровичу. И, к счастью, многие выздоравливают. Следующий слушатель - это Валентин из Москвы. Здравствуйте, Валентин.
Слушатель: Доктор Борисов, скажите, пожалуйста, где вы работаете и как вам позвонить?
Виктор Борисов: Это санаторий-профилакторий МАМИ. Телефон - 365-38-49.
Ольга Беклемищева: Я надеюсь, что это будет хороший выбор. И Вячеслав из Москвы, вы уже были в эфире, вы хотите продолжить?
Слушатель: Да, доктор просто не ответил мне на вопрос о связи между простата-специфическим антигеном (ПСА) и наличием онкопроцесса. Это как бы косвенно свидетельствует диагноз?
Виктор Борисов: Я же вам сказал, с этого я начал, конечно, здесь самая достоверная диагностика - это биопсия. А ПСА - это дает примерно 70 процентов диагностики, помогает при диагностике, скажем так.
Ольга Беклемищева: То есть на самом деле то, что он у вас не нормального уровня, может свидетельствовать как в пользу наличия у вас онкологического процесса, так и совсем о других ситуациях. Это надежный, но не 100-процентный метод диагностики.
Виктор Борисов: Порядка 70 процентов

[lanj]

Ольга Беклемищева: И следующий дозвонившийся - это Наталья Викторовна из Одинцово. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. У меня вопрос такой: по анализу крови можно ли распознать раннюю стадию заболевания онкологии? И если можно, то где?
Виктор Борисов: По анализу крови - в первую очередь онкология крови. А вообще, учитывая то, что общее количество онкологических заболеваний давно перевалило за 5 тысяч видов, я думаю, что анализ крови в первую очередь покажет нам наличие онкологического заболевания крови.
Ольга Беклемищева: У каждой системы органов может быть, к сожалению, свой собственный рак, и, естественно, по одной системе судить о другой довольно трудно. И я как раз хотела бы спросить, больных с какими раками вы берете на оздоровление? Есть какие-то запретные зоны или есть неисследованные зоны? Или можно попробовать с любым человеком вашу методику?
Виктор Борисов: Это абсолютно безопасные методики, и на самом деле здесь возникает другая задача. Например, встречаясь с больным, я заведомо знаю, грубо говоря, на основании своего опыта... Читайте Булгакова, там все написано. Чем больше кладбище, тем опытнее врач - как ни парадоксально, но это факт. Я вам должен сказать, что именно для того, чтобы не существовало этого гигантского кладбища, и выбраны совершенно безопасные методы лечения де-факто.
Ольга Беклемищева: Нет, я спрашивала о другом. Я спрашивала, в этом многообразии раков есть ли какие-то виды раков, которые не поддаются вашей методике?
Виктор Борисов: Честно говоря, я не беру те раки на оздоровление, которые легко поддаются другим видам лечения, которые лечатся в Институте онкологии и так далее. Зачем, как говорится, заниматься тем, что по сути уже ясно, как божий день? Как правило, к нам попадают лица с довольно сомнительными случаями рака, это раз.
Ольга Беклемищева: А что значит - сомнительные случаи рака?
Виктор Борисов: Ну, сомнительные случаи - неверифицированный рак, то есть нет биопсии, либо нехарактерное течение этого заболевания, либо, наоборот, бурное прогрессирование, несмотря на то, что диагноз вроде бы благоприятный. И, естественно, приходится в этом разбираться при помощи моих же коллег из специализированных институтов, в том числе и онкологических. Я не ставлю задачу, на самом деле, я вам говорил, прямого лечения онкологических заболеваний, для этого существуют специалисты. А наша задача - восстановить иммунитет, наша задача - оздоровить человека, наша задача - вернуть его к жизни. Посмотрите на этих потерянных больных. Разве это не трагедия, когда... У нас не существует система психотерапии (хотя я не психотерапевт), у нас не существует система анализа, как в Америке, у нас не существует даже исповедальня, а человека надо вернуть к жизни. И надо дать ему понять, как правильно себя вести и как настроить себя, как помочь восстановиться либо после тяжелейших операций, либо после химиотерапии, либо после лучевой терапии - вот главная задача, на самом деле.
А то, что получаются такие положительные результаты, это, наверное, зависит от совместной деятельности в первую очередь и врача, и больного. Вот о чем речь.
Ольга Беклемищева: Я думаю, что это еще зависит от того, что с вами хочется сотрудничать. И это я тоже могу подтвердить, глядя на вас, поскольку я была уже у вас в клинике и смотрела на ваших пациентов.
Виктор Борисов: Да, и искали подвох.
Ольга Беклемищева: Ну, наша профессия журналиста состоит в том, что мы не должны выпускать в эфир непроверенные данные.
Виктор Борисов: Вот скажите честно, нашли подвох или нет?
Ольга Беклемищева: Нет. Я честно говорю, что подвоха не было. Но было такое обстоятельство, которое я тоже должна довести до наших слушателей, что Виктор Александрович в основном лечит зарубежных больных, в основном сербов, насколько я понимаю.
Виктор Борисов: Югославов.
Ольга Беклемищева: А российские больные лечатся амбулаторно. В чем причина?
Виктор Борисов: А где им жить? В гостинице? Это же неправильно. Кстати, вы же видели российских больных у меня же в стационаре. Вот помните этот случай забавный, скажем так, трагичный скорее, когда женщине поставили неоперабельный рак, она приехала к нам - и через 15 дней он стал операбельный, и ее благополучно прооперировали. Вот и все.
Ольга Беклемищева: Да, и теперь женщина озаботилась тем, что волосы от химиотерапии вылезли, надо их снова выращивать. По-моему, это замечательный признак действительного выздоровления, когда женщину начинает заботить внешность. Я всем, кто, не дай Бог, оказался в такой ситуации, от души советую увидеть что-то хорошее впереди, к чему следует стремиться, и это в любом случае поможет. Как вы думаете, Владимир?
Владимир Трофимов: Да. Виктор Александрович дает больным не только надежду на выздоровление, но и делает все, чтобы эта надежда становилась реальностью. И делает так, что больной не кричит и не мучается при этом - это одно из основных достоинств этой методик.
Ольга Беклемищева: Да, я видела, вы ее употр***яете для детей, и это действительно хорошо, потому что многие дети очень чувствительны ко всяким манипуляциям, а в данном случае они легко переносят лечение и даже, можно сказать, веселятся.
Виктор Борисов: Детский сад, филиал сербского детского сада.
Ольга Беклемищева: Да. Тем, что мы вам рассказали, насколько могли, уважаемые слушатели, я надеюсь, мы все-таки обратили внимание людей, что всегда существует надежда, всегда надо найти своего врача, и тогда вы действительно сможете выздороветь, какое бы тяжелое заболевание у вас не было. Надежды вам и постарайтесь не болеть.

еще одна передача с В.Борисовым 18.02.2006 http://www.svobodanews.ru/content/trans ... 32729.html
http://uznai-pravdu.ru/viewtopic.php?f=28&t=847

[qwer]

Суть методики Николая Шевченко по лечению онкологии
раствор подсолнечное масло + водка.
Н.В.Шевченко ничего не скрывает, он подробно обьясняет механизм действия на раковые клетки этого нехитрого раствора. Лекарства по безумным ценам не продаёт, клиники не содержит.
Напротив, бесплатно делится с гоями своими наработками, а водку и масло вы можете сами купить в любом магазине.
Вот его сайт: nvshevchenkoru/ там вся инфомация.
Цитата:
На этом сайте Вы сможете легко, быстро и бесплатно отыскать АБСОЛЮТНО ВСЮ необходимую Вам информацию о всех нюансах упомянутой методики.
Ничто из моего метода здесь от Вас не сокрыто, ничто из него не "засекречено" и не предлагается "отдельно за плату".
ПОЧЕМУ ЭТОТ ЛЕЧЕБНЫЙ МЕТОД УНИВЕРСАЛЕН
1. Раскрытие тайны неудержимости ракового роста
Может ли быть создано одно, универсальное лекарство для успешного лечения хотя бы большей части всех видов злокачественных опухолей?
При существовании единого, общего для них всех механизма роста – это вполне возможно.
Признаёт ли современная наука наличие в природе такого механизма?
Доктор биологических наук А. Н. Лучник (Институт биологии РАН) в своих не так давно опубликованных статьях утверждает и доказывает: да, такой механизм имеется во всех злокачественных опухолях, и подробно описывает суть его разрушительного действия. Вкратце это выглядит так.
Универсальный саморазгоняющийся двигатель ракового роста устроен на удивление просто.
Известно: чем проще какое-либо устройство, тем труднее его сломать. Особенно же трудно остановить двигатель, соединённый с шофёром (больным организмом) в одно целое.
Каким образом такой шофёр-кентавр будет чинить расположенный внутри него самого забарахливший движок? Станет ли вливать в себя серную кислоту вместо масла и топлива? Начнёт ли отрезать от себя и выбрасывать вон без замены отказавшие узлы и детали?
Для разумного человека ответ очевиден. Вот организм наш и не «чинит» свои повреждённые органы и системы подобными издевательствами. Неудержимость и неуязвимость рака объясняются тем, что он здравое желание организма поскорее «починиться» приспособил к обслуживанию своих корыстных интересов.
Механизм ракового роста запускает… сам организм, тотчас после перерождения некоторого количества его нормальных клеток в раковые (по-научному последнее именуется «малигнизацией»). И этот механизм не зависит от причин, вызвавших малигнизацию клеток, и является универсальным для любой злокачественной опухоли.
Главная причина появления раковой опухоли – сбой в работе генетической защиты организма от малигнизированных («неправильных») клеток.
Если некоторые важные гены «ослабли» и допустили зарождение раковой опухоли, то больше ничто в организме её рост не остановит без лечения. Разница может быть только в сроке трагического финала.
Как было образно сказано выше, организм больного нисколько не стремится убить раковую опухоль. Наоборот, он всячески помогает ей как можно быстрее расти и делиться: кормит её, поит, насыщает кислородом… То есть вроде как занимается самым настоящим самоуничтожением!
Отчего же?!
А всё потому, что организм воспринимает растущую опухоль как незаживающую рану и пытается лечить её, как обычно – путём стимуляции роста её клеток. В нашем теле имеется специальная система стимулирования роста клеток, пострадавших от разного рода несчастий. Учёные долго пытались выяснить, как же конкретно опухоли заставляют обслуживать себя систему заживления ран организма.
Было доказано, что в любой раковой опухоли всегда часть клеток погибает без всякой видимой причины, как бы «сама собой».
Нормальные клетки могут погибать от апоптоза (запрограммированного в их ДНК саморазрушения), или от некроза (омертвения от внешних причин: от ядов, порезов, облучений и т. п.)
Только при некрозе клетки выделяют в окружающую среду так называемые «факторы роста» – вещества, заставляющие организм резко увеличивать поставки питательных веществ и кислорода в место их гибели и одновременно наращивать там сеть новых кровеносных сосудов.
Современная теория канцерогенеза (ракового роста) выявила инактивацию при раке некоторых генов. Из таких генов наиболее важен ген р53 и продукт его работы – одноимённый белок. Он контролирует упомянутый выше апоптоз, клеточный цикл и деление, стабильность генома. Если в р53 произойдут нарушения, то клетка превратится в раковую.
Точно установлено, что в раковых клетках ген р53 не работает, и апоптоз не происходит. Они могут делиться теоретически бесконечное множество раз.
Доктор наук А. Н. Лучник сумел найти и убедительно обосновать принцип, лежащий в основе ракового «самообслуживания». Сформулировал он его так:
«Общий универсальный принцип генетической нестабильности в любых злокачественных опухолях.
Раковая клетка имеет наследуемые участки с одной нитью ДНК в одной или нескольких хромосомах (при лейкозах – часто и во всём геноме) вместо обычной для здоровой клетки системы из двух нитей-молекул ДНК. В каждом поколении таких клеток возникают случайные разломы хромосом с частотой примерно 1–30 %.
Если клетка с разломанной хромосомой делится, то две её дочерние клетки с высокой вероятностью погибают путём некроза. Если таких погибающих клеток примерно 10 % от общего количества клеток опухоли, то система заживления ран организма начинает активно способствовать ускоренному росту и делению раковых клеток».
Поэтому чем больше люди травят раковые опухоли разными ядами, жгут облучениями, режут ножами хирургов и протыкают при биопсиях и пункциях – тем злее эти опухоли становятся, быстрее растут и метастазируют.

ЭТО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНЫЙ ВЫВОД !
Проблема ещё и в том, что чем сильнее яды, которыми врачи потчуют опухоль, тем выше вероятность гибели больного от самого такого лечения, и быстрее, чем от рака. Помните «шофёра-кентавра» из начала этой статьи?!
Чрезмерное увлечение учёных и медиков инквизиторскими методами и затрудняло до сих пор создание универсального противоопухолевого средства.
2. Что такое «методика Н. В. Шевченко».
Механизм её противоракового действия
Методика Н. В. Шевченко заключается в длительном приёме смеси-эмульсии из нерафинированного подсолнечного масла и 40 %-го этилового спирта по одинаковым для всех правилам при соблюдении некоторых ограничений в лечении другими лечебными методами, питании и образе жизни.
Эта методика применяется для лечения и профилактики любых злокачественных и доброкачественных опухолей и лейкозов, любых других заболеваний (в том числе и считающихся медициной «неизлечимыми»), а также для очистки, общего оздоровления, восстановления и укрепления всего организма человека в целом. То есть, её действие универсальное.
Чтобы лучше понять механизм лечебного действия метода, сначала рассмотрим, на чём основан его противораковый эффект.

Прежде всего, этот эффект обеспечивается именно той универсальной особенностью злокачественных клеток, которая подробна была рассмотрена в предыдущей главе: наличием в некоторых их хромосомах участков с одной нитью ДНК вместо обязательной для всех хромосом всех нормальных клеток системы из двух скрученных вместе нитей ДНК.
А также тем, что главной проблемой любой опухолевой клетки является острейший дефицит кислорода и энергии, которого в подобных масштабах никогда не наблюдается ни в одной другой больной клетке.
В подсолнечном масле содержится около 90 % ненасыщенных жирных кислот (НЖК). Из них 50–60 % представлено дважды ненасыщенной линолевой жирной кислотой (ЛК), относящейся к классу биологически активнейших полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК). Не пугайтесь слова «кислота»: жиры содержат лишь связанные остатки этих кислот, совершенно не имеющие кислых свойств.
.

[qwer]

В отличие от неактивных насыщенных жирных кислот (далее – ЖК), НЖК имеют уникальную способность захватывать и транспортировать на себе одну или несколько (в ПНЖК) молекул кислорода. Например, упомянутая ЛК может переносить две молекулы О2.
Окисление НЖК всегда происходит в два этапа, а не в один (как свойственно ЖК). На первом этапе окисления НЖК всегда образуют с кислородом сложное, легко распадающееся соединение: гидроперекиси (ГП). При этом О2 присоединяется к молекуле НЖК рядышком с двойной межуглеродной химической связью, к соседнему с ней атому углерода, а не к самой этой связи, и «перетягивает» на себя с этого углеродного атома атом водорода. Строго по доказанной миллион раз перекисной теории База-Энглера.
Когда ГП НЖК вместе с другими питательными веществами проникают внутрь клеток, начинается второй, окончательный этап их окисления. Перекисное соединение [НЖК]–О–ОН разрывается между атомами кислорода, освобождая один из них. Оставшаяся часть ГП НЖК далее с помощью ферментов постепенно распадается-окисляется до молекул ацетата (так именуют остаток уксусной кислоты СН3СОО-).
Этиловый спирт окисляется в печени в два этапа, превращаясь вначале в ацетальдегид (А), а затем в тот же самый упомянутый ацетат.
Молекулы НЖК и спирта представляют собой чрезвычайно богатые энергией питательные вещества, а ГП НЖК – вдобавок ещё и источники дефицитного кислорода. Поэтому они (и прежде всего ГП ПНЖК) в большом количестве транспортируются системой заживления ран ко всем раковым клеткам без исключения, где бы они в организме ни скрывались, и с превеликим удовольствием поглощаются этими клетками.
Но в данном случае используемая обычно врагом система заживления ран нашего организма, как далее выяснится, обращается против самих злодеев.
Поглощённые раковыми клетками НЖК (в основном в виде ГП ПНЖК) далее подвергаются расщеплению чаще всего путём неферментативного перекисного окисления, протекающего по свободнорадикальному цепному типу. Молекулы ГП ПНЖК разрываются в перекисных звеньях и образуют заряженные осколки – так называемые свободные радикалы. В научных кругах «свободными радикалами» именуются осколки всяких молекул, имеющие электрический заряд.
Свободные радикалы чрезвычайно активны, и при большом накоплении их в клетке они организуют цепи самоподдерживающегося окисления, которое идёт без участия ферментов и часто приносит клеткам вред. Особенно преуспевает в организаторско-«подстрекательской» работе по созданию и развитию таких цепей, как ни странно, не кто иной, как кажущийся с виду таким нужным, желанным, «добрым и ласковым»… кислород (особенно его молекула О2, имеющая электрические свойства двойного свободного радикала!).
Свободные радикалы активно взаимодействуют с любыми органическими соединениями, разлагают их. При избытке внутри клетки свободных радикалов начинают чрезвычайно усиливаться цепные реакции свободнорадикального перекисного окисления (СПО). Реакции СПО могут легко перебрасываться на важные клеточные структуры: мембраны ядра, митохондрий и самой клетки, на нити ДНК, и повреждать их.
Чем активнее идут в клетке цепные реакции СПО, тем больше в них вовлекается кислорода и, вследствие этого, тем меньше кислорода поступает на дыхательные ферменты, и тем меньше на этих ферментах вырабатывается энергии.
Особенностью раковых клеток и является мощнейшее СПО при одновременной острейшей нехватке в них кислорода и энергии.
Проглоченные раковой клеткой молекулы ацетата (бывшего прежде спиртом и НЖК) вместе с имеющими антиокислительные (!) свойства целыми молекулами НЖК и «осколками»-радикалами ГП НЖК блокируют и многократно снижают активность многих ферментов на самых важнейших энергетических «станциях» раковых клеток: в цитохромной дыхательной цепи митохондрий и в процессах гликолиза.
А ведь гликолиз (расщепление углеводов под действием ферментов, идущее при любой нехватке кислорода) даёт раковым клеткам около половины вырабатываемой в них энергии!
Из-за блокирования ферментных систем окисления опухолевые клетки требуют, чтобы организм подал им как можно больше ГП НЖК, и прежде всего ГП ПНЖК: ведь последние – чемпионы по содержанию в них легко извлекаемой химической энергии.
Наш любвеобильный организм, как мы с вами уже знаем, ни в чём не отказывает раковым клеткам и предоставляет им всё желаемое в избытке.
Самое удивительное то, что во вражеских клетках при «поедании» ими ГП ПНЖК усиливается энергетический голод, потому что молекулы ПНЖК вовлекаются в реакции СПО и далее распадаются без участия ферментов, без выработки энергии на них.
Происходит это из-за того, что активность окислительных ферментов в опухолях всегда снижена. После разрыва перекисных связей в молекуле ГП ПНЖК, образуются одновременно несколько свободных радикалов. И пока окислительные ферменты в опухолях «просыпаются», каждый участок-радикал бывшей молекулы ГП ПНЖК успевает включиться в уже существующую цепь СПО или породить новую его цепь.
Получается замкнутый круг саморазгоняющегося СПО: чем сильнее в клетке дефицит кислорода и энергии, тем больше она требует (и тут же получает) ГП ПНЖК, а чем больше в раковой клетке концентрация молекул ГП ПНЖК, тем сильнее идут процессы СПО и тем больше ГП ПНЖК вовлекаются в цепи СПО, покидая дыхательные и прочие ферменты. В конце концов, СПО усиливается запредельно и начинает «вгрызаться» в мембраны и хромосомные ДНК, рвёт однонитчатые участки ДНК раковых клеток.
На участках хромосом, не имеющих второй (резервной) копии ДНК, раковые клетки не могут восстановить образующиеся из-за СПО повреждения и разрывы единственной нити ДНК, отчего в этих местах хромосомы разламываются. Клетки с несколькими разломанными хромосомами неминуемо погибнут.
Что нам и требовалось: больным – на радость и исцеление, а опухолям – на посрамление и погибель.
Для нераковых клеток окисление НЖК и ГП НЖК (в том числе и ГП ПНЖК) в присутствии этилового спирта совершенно безопасно и даже очень полезно. Во-первых, у них «аппетит» во много раз меньший, чем у раковых клеток; во-вторых, у них совершенно другие, безопасные соотношения окислительно-восстановительных реакций; в-третьих, если даже в их хромосомах вдруг произойдёт случайное повреждение одной из двух нитей ДНК, – она тут же будет скопирована и восстановлена «запасной» второй нитью.
В нераковых клетках однонитчатых участков ДНК нет и быть не может: иначе всё живое давно бы умерло, так как вторая копия ДНК в хромосомах повышает надёжность передачи наследственной информации в сто тысяч – миллион раз. Подобное копирование-тиражирование ДНК и лежит, кстати, в основе метода идентификации личности человека по капле его крови, волосу или кусочку кости.
Почему полиненасыщенные жиры подсолнечного нерафинированного масла (в смеси его с водкой) совершенно безвредны для нормальных, не опухолевых клеток нашего тела и чрезвычайно полезны для них и необходимы – далее будет рассказано подробнее.

3. О главном корне большинства болезней
Возможно ли создание одного универсального лекарства для борьбы с абсолютным большинством самых злейших и опаснейших недугов?
Не торопитесь возмущённо высказаться насчёт «всяких шарлатанов-неучей»! Как раз-таки истинно научные данные и позволяют ответить на этот «ненаучный» вопрос утвердительно-положительно.

Попробуем применить тот же подход к проблеме, что и в самом начале главы о механизме ракового роста, и постараемся отыскать самый главный, исходный корень, питающий своими ядовитыми соками всё огромнейшее дерево человеческих болезней.
Оказывается, есть такой корень! И кроется он опять же в естественной природе «бюро ремонта» нашего «шофёра»-организма.
Много десятилетий назад наука объясняла возникновение всех недугов хронической нехваткой в тканях кислорода. Действительно, склероз кровеносных сосудов, неполадки в работе сердечно-сосудистой системы (ССС), неподвижный образ жизни, отравления различными токсичными веществами и многие другие факторы часто приводят к такому результату. Ведь самым «узким» местом транспортной системы крови является именно доставка в ткани кислорода гемоглобином.
Например, при неизменном уровне кровотока перенос жиров в организме легко увеличивается в 28 раз, углекислого газа (СО2) – в 25 раз, продуктов белкового обмена – в 480 раз и т. д. Кроме кислорода. Повышенная потребность в нём обязательно приводит к дополнительной нагрузке на сердце и сосуды. Обычно в тканях хранится «на чёрный день» много всяких припасов, а вот «кислородных консервов» в организме практически нет.

[qwer]

Кислород необходим всем клеткам для выработки энергии путём окисления им атомов углерода (С), поступающих в составе молекул пищевых органических веществ. Энергия, выделяющаяся при этой реакции (проходящей с участием очень многих ферментов) переходит в энергию химических связей аденозинтрифосфорной кислоты (АТФ), главной клеточной энергетической «валюты».
АТФ может образовываться и без кислорода, путём гликолиза (расщепления углеводов ферментами).
Но коэффициент полезного действия гликолиза крайне мал: если при обычном «кислородном» окислении одной молекулы глюкозы образуется 28 (двадцать восемь) молекул АТФ, то при гликолизе – всего две. Ясно, что долго такой процесс продолжаться не может: он – очень «разорителен», и в основном используется при стрессовых ситуациях.
При постоянных стрессах происходит «работа на износ» жизненно важных органов, что в конце концов истощает их и приводит ко всяким хворям.
В последние годы наука обратила пристальное внимание на роль в организме уже упоминавшихся в этой статье свободных радикалов. Было установлено, что излишняя активность этих веществ в клетках тела человека приводит к ускорению в них реакций свободнорадикального перекисного окисления (СПО). В ходе реакций слишком бурного СПО, как уже нам известно, могут повреждаться многие важнейшие элементы клеток. Последнее вызывает преждевременное старение организма и появление в нём огромного множества всевозможных болезней.
Очень опасным свободным радикалом считается молекула кислорода (О2). Она представляет собой чрезвычайно активный двойной радикал.
При частых и продолжительных стрессах в организме происходит мобилизация всех его ресурсов. Так называемые «гормоны стресса» (адреналин, кортизол, инсулин и другие) перераспределяют потоки питательных веществ между всеми органами и тканями так, чтобы человек смог выполнить за как можно меньшее время как можно большую работу.
Но если к одним клеткам кислорода переносится в избытке, то, согласно приведённой в начале этой главы особенности транспортной системы организма, в это же самое время другим, менее важным (в данной конкретной ситуации) клеткам поставки О2 будут непременно ровно настолько же уменьшены. Где-то кровеносные сосуды предельно расширяются, а где-то безжалостно сжимаются. Одни органы работают в режиме аврала, с максимальным напряжением, а другие в это же самое время впадают в «спячку». Поэтому кислорода, «стратегического ресурса организма № 1», в одни места доставляется в избытке, а в другие – по нормам голодного пайка.

При этом для скорейшего прохождения кислорода через мембраны клеток, «гормоны стресса» надолго повышают в крови содержание ионов кальция (Са2+). Это приводит к развитию атеросклероза, остеопорозу, стенокардии, затвердению сосудов и суставов и т. п.
Перенапряжение при стрессах одних органов и угнетение других оборачивается тем, что в части клеток организма образуется длительный «перебор» кислорода, а в другой части клеток – его дефицит.
«Перебор» кислорода в клетках вызывает, как уже было рассмотрено ранее, чрезмерную активизацию в них реакций СПО и повреждение важных клеточных структур.
А «дефицит» кислорода в клетках приводит к усилению реакций гликолиза, нехватке питательных веществ и снижению иммунитета.
Таким образом, в организме одновременно развиваются два диаметрально противоположных патологических процесса. И оба они приводят к одному общему печальному результату: к всевозможным опасным заболеваниям и сокращению жизни человека, в том числе и от всяких доброкачественных и злокачественных новообразований.
Это и есть главный корень очень многих болезней, мешающих жить человеческому организму.
Каким образом этот корень можно легко извлечь из тела больного – читайте в следующей главе.

4. Извлечение зловредного корня
Теперь легко можно понять, почему так трудно лечатся традиционными методами многие болезни, считающиеся «неизлечимыми».
Потому что для победы над такими недугами лекарство должно одновременно выполнить противоположные по сути действия: подать кислород в достатке туда, где его не хватает, и при этом изъять «лишний» кислород отовсюду и нейтрализовать его.
Лекарства, применяемые обычно в медицине, решают указанную задачу только частично, с очень большими перекосами в ту или иную сторону. Поэтому и не удавалось до сих пор надёжно преодолевать «неизлечимые» болезни.
Смею утверждать, что предлагаемая на этом сайте (или в моей книге) лечебная методика успешно справляется с данной проблемой. Объяснение такому «чуду» вполне материальное и достаточно простое.
Итак, некто хорошенько потряс смесь подсолнечного нерафинированного масла с 40 %-м этиловым спиртом (водкой) и выпил её за 15–30 минут до еды, как положено по методике автора.
Что при этом происходит? И зачем нужна водка?
Масло и водка перемешиваются друг с другом и превращаются в не очень стойкую эмульсию (смесь очень маленьких капелек) белого или желтовато-белого цвета. Цвет эмульсии, её стойкость и смачиваемость ею посуды зависят от технологий изготовления и масла, и водки.
Хорошая эмульсия не обязательно имеет белый цвет, и не всегда сильно пенится. Она может быть весьма желтоватой, а по стенкам посуды стекать, как вода. Главное, чтобы наша эмульсия разделялась вновь на масло и водку не ранее, чем через 30 и более минут. Всё остальное второстепенно.
1. Роль эмульгатора (растворителя для масла) выполняет 40 %-й этиловый спирт (водка) любых технологий изготовления, в том числе и домашних. Эмульгирование масла необходимо для его полного всасывания в стенки тонкого кишечника.
В желудке никакие жиры не всасываются никогда. Этиловый спирт относится к веществам «жирного» ряда, поэтому он в основном всасывается, как и масло, в тонком кишечнике.
Даже выпитый без всякого масла 40 %-й этиловый спирт (водка) всасывается в желудке максимум на 1/5 часть, остальные 4/5 всегда проследуют дальше, то есть в кишечник.
В присутствии любых жиров всасывание спирта в кровь из желудка и кишечника многократно тормозится, растягивается по времени, почему и опьянение в таких случаях бывает меньшим. Заметно снижаются при этом и все токсические проявления выпитого алкоголя.
Содержащиеся в очень большом количестве в подсолнечном масле антиокислители (альфа-токоферол, лецитин и НЖК) ингибируют (тормозят) действие на спирт фермента печени алкогольдегидрогеназы, отвечающей за переработку спирта в первичный продукт его окисления: ацетальдегид [далее (А)].

[Гульсина]

Сообщение от lanj

Виктор Борисов: Ну, для этого существует объяснение. Кстати, это большая наука, называется она хронобиология, и трудно в эфире объяснить, что такое хронобиология. Но я думаю, что последователи этого течения существуют и в Америке, и в России, и в Европе, в том числе. Здесь основная цель - это восстановление правильной ритмики и деятельности работы клетки. Это давным-давно доказано, порядка 30 лет тому назад, но, к сожалению, это не нашло широкого распространения в практике. Эта методика называется методикой биохронотерапии. Де-факто невозможно навредить больному, используя эту методику. Это вот одна, вспомогательная часть общей методики, которая позволяет помочь больному адаптироваться к окружающему миру и восстановить утраченные функции.
Ольга Беклемищева: Но этот ритм у каждого свой или у всего человечества одинаковый?
Виктор Борисов: Абсолютно согласен с этим вопросом. Не существует двух одинаковых людей на планете. Представьте себе, каждая клетка нашего тела, как птенец в гнезде, имеет двухфазное, и даже каждый человек... Представьте себе группы клеток, которые находятся в спящем состоянии, и прилетала, положим, мама-птичка с червячком - птенцы проснулись, открыли клювики, получили часть своей пищи, а потом опять заснули. Человек в целом примерно такой же двухфазный или циркодантый ритм имеет, то есть полсуток он бодрствует, а ночью спит. Казалось бы, из одной клетки можно получить человеческий организм, и возникает вопрос: а почему каждая клетка не развивается самостоятельно? Вот как раз сбой в работе клетки, когда она начинает развиваться дико и самостоятельно, это и есть рак или, как называют ученые, "кара люксоринз", то есть "дикое мясо". Тогда клетка не подчиняется ритмике целостного организма. Ведь фактически организм - это симбиоз отдельных клеток, которые подчиняются быстрым ритмам человеческого организма.
Что такое быстрые ритмы человеческого организма? Это ритм дыхания, ритм пульса и ритм тремора, в сумме при сочетании определенных сигналов (это стало возможно только тогда, когда появилась более современная аппаратура) мы можем помочь клетке. Вы поднимаетесь по ступеньке, и кто-то поддержал вас за локоть - ведь вас не надо поднимать двумя руками, достаточно чуть-чуть поддержать за локоть. Вот методика биохронотерапии - это помощь клетке тогда, когда она в ней нуждается. Ведь физиотерапия не признана в Европе именно потому, что она не учитывает индивидуальные ритмы больного, а здесь вся техника работает в системе обратной связи: считываются сигналы и модулируется обратный сигнал только тогда, когда идет совпадение ряда факторов.
Ольга Беклемищева: Каких именно?
Виктор Борисов: Вдох, систола сердца и плюс систола тремора, когда клетка открыта. То есть не врач управляет системой физиотерапевтического воздействия, а организм больного управляет. И если в этот момент вы подумали о чем-то плохом и у вас участился пульс, естественно, прибор ответит так, что опять же на клетку будет воздействие в соответствии с вашим пульсом.
Ольга Беклемищева: Но эти приборы - вы их сами создаете?
Виктор Борисов: Нет, ну что вы. Это серийные приборы. Но есть приборы, которые приходится создавать, это идет уже десятки лет, и, соответственно, уже пятое или шестое поколение приборов существует. И действительно, мы участвовали в создании части приборов. Поэтому на стыке, на интеграции разных новых методик все происходит, а здесь основа - биофизика, а я терапевт, и, естественно, приходится прислушиваться к мнению и биофизиков, и радиоэлектронщиков, и системных программистов. Только на стыке наук современная медицина может работать.
Ольга Беклемищева: И, Владимир Трофимов...
Владимир Трофимов: Я собственными глазами видел и лечился на приборах, на которых есть модуль биологической обратной связи. И даже дома у меня такой прибор есть. В трудные времена к нему подключаешься, два-три сеанса - и чувствуешь ощутимое улучшение самочувствия.
Ольга Беклемищева: Дай Бог, как говорится. Виктор Александрович, а как вы для себя определяете границы, когда нужно применять вашу методику, а когда лучше пользоваться стандартными методами?
Виктор Борисов: Знаете, это неотделимо. Вообще, я - стандартный врач, давайте начнем с этого, я имею порядка 12, а может быть, 15 медицинских специальностей, притом базовых. Но когда меня спрашивают: "Кто вы?" - я говорю: "Я настоящий советский врач, никакой я не колдун, чтобы не было таких мыслей". Не получается у меня с колдовством, к сожалению (смеется). Мне, наоборот, было бы приятнее, если бы меня таким считали, потому что это проще. А здесь приходится знать много для того, чтобы понимать. Реабилитолог - это врач, который понимает любую болезнь, должен осознать, что это за болезнь, подумать о том, как помочь. На самом деле, я считаю, это одна из самых сложных дисциплин современной медицины.
Ольга Беклемищева: То есть вы не ставите границы: вот этого больного я возьму, а этот пусть сначала полечится у традиционных врачей?
Виктор Борисов: Так я и есть традиционщик. Только другой вопрос, что, так как я работаю в санатории, естественно, я занимаюсь реабилитацией. Любой санаторий - это часть реабилитационного процесса. Но я понимаю и то, что делают люди в госпиталях, в клиниках и так далее, я сам там работал, 12 лет отдал одной клинике, еще 20 лет - другой клинике и так далее. И я этот процесс прекрасно понимаю.
Ольга Беклемищева: Это очень хорошо. Я чувствую, что нам не удалось донести еще до слушателей, на самом деле, как все это выглядит, чем вы занимаетесь, поэтому я попробую сама описать, как я это наблюдала у вас в клинике. Вы вводите онкологическим больным некое лекарство, потом при помощи таких синхронизаторов облучаете опухоль лазерным светом, и те люди, которых я наблюдала, начинают выздоравливать. Вот насколько я правильно передала и что все-таки за этим стоит?
Виктор Борисов: На самом деле это сложно. Давайте в качестве шутки я расскажу следующее. Мне однажды позвонил один очень высокопоставленный человек (сначала его секретарь, а потом он сам) и попросил меня в течение двух минут объяснить методику воздействия. Честно говоря, для меня это полный шок, потому что рассказать в течение двух-трех минут, что это за методика воздействия, учитывая мой 40-летний стаж, - это свалить все в кучу. Попытаюсь простыми словами сказать. Удалось объединить два совершенно уникальных метода лечения. Опять скажу о восстановлении, мы не преследуем цель вылечить больного, а преследуем цель - восстановить фактическое здоровое пациента, не среднестатистическое. Огромная разница между среднестатистическим и фактическим здоровьем пациента.
Удалось соединить две достаточно безопасные методики лечения - это биохронотерапия плюс фотодинамическая терапия. Родоначальником фотодинамической терапии, как все знают, является Шнайдер, американец, который изобрел этот метод в 1942 году, и он обратил внимание, что опухолевые клетки накапливают препарат, который мы вводим тем или иным способом в организм. Ну, грубо говоря, сидит за столом компания людей, кто-то из них обжора, и пока остальные обсуждают новости, этот обжора успевает съесть все на столе. Это и есть опухоль. Скорость обменных процессов в ней колоссальная, поэтому опухоль "поедает" в первую очередь питательные вещества. Дальше под воздействием света эти вещества активируются и, грубо говоря, вместо питательных превращаются в ядовитые.
Ольга Беклемищева: А что это за вещество?
Виктор Борисов: В нашем случае это хлорофилл. Каждый день мы потр***яем колоссальное количество хлорофилла, мы можем съесть тазик салата и благополучно сходить в туалет, даже не вспомнив о том, что мы его съели. Но нашими учеными в 1992 году синтезировано было активное начало хлорофилла, то есть хлорин Е-6. Он выпускается у нас в России в трех формах, вернее две формы в России и одна в Белоруссии. Они уже, слава Богу, давным-давно сертифицированы, эти препараты, и широко применяются. Только отличием методики, которую я использую, главным отличием является то, что я ввожу эти препараты под воздействием прибора биохронотерапии.
Ольга Беклемищева: Важно не только ввести, но и ввести вовремя, да?
Виктор Борисов: Абсолютно верно, вовремя, когда клетка нуждается в помощи.

Виктор Александрович, Владимир Владимирович, здравствуйте. У моего брата после операции на желудок - метастазы в печень, причем опухоль, очень специфическая, ни облучать, ни химиотерапию делать не могут. Назначен Гливек. После прочтения вашего сообщения очень, очень хочется пообщаться с вами. Прошу вас, если есть возможность, напишите пожалуйста по адресу: zaripova_g_n@mail.ru